Я несу бред аккуратно, чтобы не расплескать
1. Олдос Хаксли "О дивный новый мир"1. Олдос Хаксли "О дивный новый мир"
По мне так очень не очень. Слишком много абсолюта, слишком много "это плохо", "это хорошо". Антиутопия Замятина по сравнению с этой куда более качественно сделана, ее было читать - не оторвешься. У Хаксли же все как-то... наивно. Все сводится к одному выбору: счастье и удобство или красота и истина. Общество Хаксли выбрало счастье и удобство, и он этот выбор, понятное дело, осуждает. Построенное им общество - тоталитарное общество потребления, где люди даже уже не рождаются, а выводятся в бутылках. Шести разных видов. Альфы - умные, сильные, развитые, могут мыслить свободно и даже творчески. Беты - умные, но уже чистые технари, фантазировать и мечтать уже не умеют. Гаммы - выполняют работы не слишком утруждающие ум, с детства им внушается, что гаммой быть круто, потому что не надо работать умом. Дельты - специально выведенные карликами стада близнецов, выполняющие тяжелые работы на заводах и т. д. И эпсилоны - полукретины, делающие работу не требующую квалификации. Это может быть и прикольно, но нисколько не ново и интересно. Наивно. Противоположность этого: Бернард, сомневающаяся альфа, Гермгольц, альфа, которая хочет стать писателем и Дикарь, которого родила живая мать в резервации. Их желание - это шекспировская мутотень. Бернард - сломлен системой. Гермгольц попросил сослать его на остров где он мог бы писать, а Дикарь - идиот. Он хотел героических поступков, страданий, романтической любви и бла-бла-бла...
Не люблю такую дихотомию.
2. Жан-Поль Сартр "Тошнота"2. Жан-Поль Сартр "Тошнота"
Сартр сделал мое настроение в январе. Настоящий гений, разбивший в пух и прах своим произведением неприятную мне ницшеанскую философию, вывернув наизнанку все, даже знаменитые слова Декарта. Один из немногих авторов, который совпал в унисон с моими мыслями, он тоже, как и я, попытался сделать такой эксперимент: остановить ход мыслей в своей голове, и он также потерпел неудачу. Правда, герой, Антуан Рокантен, делает это от отчаяния, от ощущения Существования, которое его страшно бесило. Он шикарно передал - здесь я не смогу это передать, я так не умею, у меня не хватает ни слов ни мыслей - что существует только существование (Сартр вообще любит тавтологии). Что только идиот мог придумать волю к власти, что какая к черту, вообще воля? Есть только существование, никакой воли нет и нет смысла жизни - смысл жизни, это одно большое ничто. Герой сильно удивлен ходу своих мыслей, ему, как и потом мне, читателю, трудно было смириться, что он рожден - ради ничего. Что мир - это ни что-то великое и мы часть этого, как считают реалисты, ни что-то вокруг сознания человека, как считали романтики, а просто что попало. Теперь я понимаю откуда такая прорва пост-модернистов сейчас. Люди просто врубились, что мир - это куча земли и немного органики, которая по ней ходит. Что нет судьбы, нет права (Сартр плюется на это право), нет ничего этого пафосного и такого не настоящего. Есть только существование и от него никуда не денешься.
3. Габриэль Гарсиа Маркес "Сто лет одиночества"3. Габриэль Гарсиа Маркес "Сто лет одиночества"
Мне много раз говорили о том, какое это отвратительное произведение и как его невозможно читать и вообще. Однако я, к слову будучи тоже не сильно в восторге от отсутствия главного героя и от растянутого в целый век сюжета, зачитывался этой книгой. Маркес описывал судьбу семьи Буэндиа, сумасшедшей семьи всю жизнь проживающей в одном и том же доме. Каждый член этой семьи, находясь даже на вершине славы или в центре внимания оставался тотально, бесконечно, до невозможности одинок. Всех этих бесконечных Аурелиано и Хосе Аркадио (других имен в романе практически и не было, что вносило невообразимую путаницу) объединяло одиночество, хотя они радикально различались. Все, кому давали имя Аурелиано росли тощими скуластыми затворниками, которые знали, что "с одиночеством можно договорится", которые при этом, оставаясь затворниками нередко становились героями, известными всей округи. Хосе Аркадио же, плотные и крепкие, обладающие внушительными мужскими достоинствами проводили свою жизнь в праздности, пиршествах и оргиях, но все равно оставались одинокими среди безудержного веселья, созданного ими самими. В городе Макондо, основанном первым Буэндиа и уничтоженном после смерти последнего, фантастика перемешалась с реальностью. Там падали с неба желтые цветы, там розы начинали пахнуть полынью, предвещая чью-то смерть, там бродили ангелы с обрезанными крыльями, там люди в прямом смысле слова возносились на небо, а люди могли летать на циновке. Мертвые ходили среди живых и разговаривали с ними. При этом Буэндиа совершенно спокойно относятся ко всем этим фантастическим реалиям, зато удивляются магнитам, льду, паровозам и телефону.
Все это столь запутывает читателя, что распутаться потом невозможно. Читатель чувствует себя на месте этой идиотической семьи, которая запуталась в своем одиноком столетии, в своем тщетном стремлении не быть одинокими. В результате в старости любой из героев понимает, что все равно пришел к одиночеству и вся его борьба была тщетной. И вообще вся жизнь прошла в этой борьбе с одиночеством, то есть она прошла мимо.
По сути вся жизнь человека - это борьба с одиночеством, причем борьба тщетная. Маркес утверждает - в старости ты все равно будешь один. И поэтому люди проживают ту глупую жизнь, которую проживают. А не ту которую хотели когда-то прожить.
4. Борис Виан "Пена дней"4. Борис Виан "Пена дней"
Если не заниматься самокопанием, если на время, хотя бы на чуть-чуть забыть о том, что внутри тебя есть человек, есть мысли, если забыть о психологии, то начнет казаться, что мир вокруг тебя изменчив. Что каждый день происходит что-то новое, вещи меняют свою форму и назначение, люди ведут себя странно и неадекватно, каждый день превращается в то, что у Сартра в "Тошноте" случалось лишь изредка - приключение.
Я не знаю, что сказал мне Виан на этих двухстах страницах, где он легко и с юмором иронизирует над миром. Возможно, он действительно описал сумасшедший и бредовый, невозможный в наших рациональных и ограниченных рамках, мир только для того, чтобы показать, что жизнь - это всегда приключение. Возможно, он решил специально извратить сартровское Существование, перевернуть его с ног на голову, вывернуть наизнанку. Чтобы бредовое человеческое сознание оказалось снаружи - на наших с вами улицах, а мир, вся Вселенная - внутри нас.
В любом случае, он снимает с нашей жизни накипевшую пену - и показывает ее. Показывает, что не надо лезть вглубь, чтобы разобраться. Надо смотреть на то, что вышло за пределы нашего разума - на пену, которая плавает на поверхности нашего сознания и никогда туда не погрузится.
Люди в этом романе действительно не меняются - меняется окружение. На глазах богатый дом человека, начавшего страдать, мучиться и грустить превращается в какую-то халупу, которая в конце концов обваливается, на улицах происходит какое-то сумасшествие, а в легких вместо опухоли прорастает белоснежная лилия.
Этот мир слишком далеко от пределов нашего разума, чтобы полностью оценить его и понять. Этот мир в какой-то мере и есть наш разум - несобранный, хаотичный, неуправляемый - и потому мы не можем понять его - как никогда не сможем понять самих себя.
5. Уильям Голдинг. "Повелитель мух"5. Уильям Голдинг. "Повелитель мух"
Дети - самые жестокие существа на Земле. Они могут гнобить, бить, убивать - и при этом не чувствовать никаких мук совести и прочих ограничений, которые могли бы их остановить. Дети жестоки просто потому, что еще не знают жестокости.
Итак, умирающий в атомной войне мир пытается спасти детей от смерти. Детей эвакуируют на самолете, но самолет не долетает до пункта назначения и разбивается около необитаемого острова. Никто из взрослых не выжил. Выжили только дети возрастом от шести до двенадцати. Что остается этим детям? Строить какое-то подобие человеческого общества.
Естественно почти сразу начинается борьба. Любому детскому обществу нужен альфа-самец, как молодой цивилизации требовался сильный монарх. И таких, конечно же, оказалось двое.
Их противостояние - это противостояние дикости и цивилизации. Ральф, главный герой, сын доброго отца-одиночки, капитана корабля, старается удержать маленькое сообщество детей в русле старой цивилизации, все крутиться вокруг того, чтобы их скорее спасли. Для этого Ральф придумал одно - поддерживать костер, чтобы на фоне неба был заметен дым. Вся его идеология крутится вокруг костра, вокруг последнего обломка цивилизации, последней попытки вернуться туда.
Его оппонент - Джек, староста церковной школы, предводитель хора, - опьянен "миром без взрослых", его символ - отрубленная голова свиньи на шесте, символ дикости, символ нового мира без всякой цивилизации. Первое время Ральф удерживает свою власть, проводит собрания - некое подобие прямой демократии. Но затем дети все больше погружаются в дикость, племя Джека растет, племя Ральфа - уменьшается. Дети придумывают себе Зверя - сначала как простой ночной страх, а потом - в целый культ. Зверя превращают в подобие языческого бога, его боятся и ему преподносят дары. Дикость и жестокость, стремление все упрощать - все, что есть в детях, побеждает. Что интересно, все выжившие - мальчики. Скорее всего, Голдинг не ввел девочек просто из этических соображений, а возможно потому, что помимо всего прочего началась бы еще и "битва за самок".
В любом случае, это прекрасная иллюстрация того из чего человек действует и почему он это делает. Голдинг, благодаря детям, объяснил нам и нашу цивилизацию, где усложнились термины и правила, но по сути - все остается все тем же - борьба за огонь стала борьбой за ресурсы, борьба за превосходство стала борьбой за власть и влияние, а жестокость осталась жестокостью, только еще более страшной.
6. Джордж Оруэлл "1984"6. Джордж Оруэлл "1984"
В отличие от Хаксли, который в "О дивном новом мире" все-таки дает инакомыслящим, свободным людям надежду, Оруэлл не оставляет человеку ни единого шанса. Если у Хаксли есть возможность для инакомыслящего оказаться "на острове", в стороне от цивилизации и получить свое естественное "право быть несчастным", то у Оруэлла человек не имеет права даже на это. Человек не имеет права ни на что. Даже на собственной пространство в нескольких кубических сантиметрах черепной коробки.
У каждого человека есть то, что он не сможет вытерпеть. Боль и пытки можно терпеть. А это - нет. Партия использует это, чтобы воспитать человека. В нашем мире пока еще нельзя залезть в мозг человеку и назвать черное - белым. А там - это удается. Когда они ломают этим героя он понимает, что предал того, кого обещал не предавать. По сути же он предал человека. Когда он не выдержал - все человеческое в одночасье рухнуло, человек исчез, осталась только Партия, состоящая из каких-то существ не могущих называться людьми.
Вот такое будущее предрекал Оруэлл. Но какой бы страшной, ужасающей и темной ни была антиутопия - реальность все равно будет страшнее. О да, за нами не следят "мониторы", нас не пытают в подвалах Министерства Любви и мы все еще можем быть искренними и открытыми, пока еще мы уверены в то, что уж туда, под череп, никто залезть не сможет, что наш личный, нерушимый мир, и он не разрушится никогда.
Проблема лишь в том, что теперь это и не нужно. За нами не нужно следить - мы сами все (с удовольствием) рассказываем. Зайди в твиттер любого человека, почитай его стену в социальной сети и полистай блог - этого уже достаточно, чтобы потянуть за нитку и выведать все, что нужно. Реклама глушит нас почище навязчивого бормотания "монитора" (не зря ведь он называется монитор, очень смахивает на современные компьютеры - он и слышит тебя, и видит и при этом каждое мгновение вталкивает тебе в голову тонны и тонны информации). Разделение труда приучило нас верить дяденькам в белых халатах, не видя диплома о медицинском образовании или в военной форме, не видя удостоверения. Мы вообще любим верить.
Социум все равно приведет твой разум в ту или иную удобную (для него) систему. А если система не получается и в голове остается хаос, тебя садят в специальное здание с теми самыми дядями в белых халатах.
Оруэлл просто немного неточно назвал конечную цель манипуляции личностью. Он решил, что Партии нужна власть в чистом виде. Просто не угадал. Нашему обществу нужно поддерживать оборот экономических благ и приведенная в систему голова индивидуума этому ого-го как содействует.
Ведь каждый из нас знает, какую пасту надо купить, на какую работу устроиться, какой бизнес открыть, на какой машине ездить. Это система. От нее никуда не денешься.
7. Хулио Кортасар "Игра в классики"7. Хулио Кортасар "Игра в классики"
Это очень-очень-очень крутое произведение! Но все говорят, что у них от него взрыв мозга. Ваще в литературе не щарят. Все здесь
8. Альбер Камю "Чума"8. Альбер Камю "Чума"
тут
9. Альбер Камю "Посторонний"9. Альбер Камю "Посторонний"
тут
10. Кен Кизи "Над кукушкиным гнездом"10. Кен Кизи "Над кукушкиным гнездом"
Характер Рэндла Макмерфи, главного героя этого романа, списан с поэта-битника, вдохновителя многих писателей того времени, Нила Кэссиди:
Это поколение, поколение-бит, наверное, самые значимые товарищи в литературе 20 века. Ремарк, Хэмингуэй, Фицжеральд и прочие господа плюнули на социум после войны, отделили себя от него и сказали: "Нам пофиг как жить". Хаксли, Оруэлл, Замятин и господа испуганно и обреченно описали социум и то, к чему он может привести. Кортасар, Сартр, Виан и господа полезли вглубь, препарировали социум и показали всю его гнилую сущность.
А эти господа и их последователи - показали обществу большой и красивый средний палец и объявили ему войну. Они сказали, что будут жить так, как хочется им. Их тошнит от всего, что производит социум. Самое страшное для них - пятидневный рабочий день и телевизор вечером.
Вождь Бромден, от лица которого ведется повествование, называет социум Комбинатом. Его явно свихнувшийся мозг видит всю сущность этого Комбината - люди уже давно не люди, внутри вместо плоти и крови у них шестеренки, гайки и пружины, Комбинат настолько управляет ими, что они перестали быть людьми и стали машинами. Сумасшедший считает, что везде, в стенах и в полу вделана аппаратура, направленна на подавление человека, что есть агенты Комбината, которые подавляют все человеческое и превращают его в еще один винтик социума. Такой агент - старшая сестра их отделения Гнусен. Жестко накрахмаленная, с механической улыбкой на лице, перетянутая, чтобы скрыть все женское - она настоящий жрец Комбината и самое для нее важное - воспитать больных, сделать их винтиками социума. Противостояние Макмерфи и Гнусен - это противостояние человека и общества, человека, который никогда не согласится жить по предписанию социума, которого тошнит от принятого распорядка.
Невозможно сказать, кто победил. Социум очень сложно победить, особенно, если ты один, особенно, если люди собранные вокруг тебя сразу же из людей превращаются в кроликов, как только ты уходишь и социум оказывает на них давление.
Однако вся проблема в том, что социум никогда не сможет победить человека. Никогда. Потому что он сам состоит из людей. Все остальное - винтики, машины, стремление все свести в систему - это лишь внешнее. Последним отчаянным рывком Макмерфи вспарывает это внешнее и находит внутри человека - вспарывает этот чертов халат на Гнусен, пытается ее задушить и, хотя это у него не выходит, он победил: "форма была теснее прежней и накрахмалена еще туже, она уже не могла скрыть того, что сестра - женщина".
Это успокаивает. Потому что социум - это самое страшное, что можно придумать. Самое страшное. Пятидневный рабочий день и вечерний телевизор.
11. Джон Фаулз "Коллекционер"11. Джон Фаулз "Коллекционер"
Никогда еще я не проникался настолько искренней и настоящей ненавистью к выдуманному человеку. Я не знаю, что такое сделал Фаулз, но я возненавидел его главного героя - он объединил в себе все то, что я ненавижу в этой жизни.
Я ненавижу невежество и мещанство. Я ненавижу, когда уничтожают красоту. Ненавижу, когда ограничивают свободу человека. Ненавижу любой вид коллекционирования - это признак психического расстройства.
Главный герой похищает девушку и запирает ее в подвале. Он такой молодец, что ему от нее не надо ничего такого плохого. Наоборот, он все готов сделать для нее, всячески оберегать и так далее. Лишь бы она только была вот тут, с ним рядом. Всегда. В его коллекции.
Господи, да было бы в тысячу раз лучше, если бы он ее изнасиловал! Это был бы хотя бы акт потребления красоты, хоть что-то. Он же мещанин. Импотент. Импотент во всех смыслах. Крайнее воплощение мещанства: он не может даже спать с женщиной, не говоря уже о том, чтобы создавать что-то.
Мне очень нравится его подход: он тщательно планирует нечто (лучше всего у него получается планировать свое бездействие), а потом это называется у него "стечением обстоятельств". "Стечение обстоятельств", "Оно само", "Мы не могли ничего поделать" - оправдания слабых за свое бездействие.
Я думал, что не люблю потребителей, но этот тип людей еще хуже. Мещане. Они даже не хотят потреблять. Они не хотят, чтобы что-то менялось. Они не умеют создавать и полностью невежественны. Они довольны тем, что им "дал бог". Это такие люди, которые говорят "так плохо живем, ну да ладно, лишь бы войны не было". Тетушка так его, ГГ, и воспитывала: "Ты должен быть благодарен богу, что можешь ходить". Коллекционеры - крайний тип мещан. Они - уничтожители красоты. Любой вандал лучше их в миллионы раз. Коллекционер убирает картину в чулан. Маньяк обливает ее кислотой. Знаете, чем маньяк лучше? Он осознает красоту того, что уничтожает. Можно сказать, что он и совершает свой ужасный акт из-за осознания этой красоты. Коллекционер - импотент. Он никак не может взаимодействовать с красотой. Он может только запереть ее в чулан.
Фаулз соотносит этот случай с тем, что вообще происходит в мире: мещанство побеждает людей созидающих. То, что Глатт сделал с Мирандой - это то, что общество каждый день, каждый час делает с искусством. Уничтожает его. Берет на измор. Именно общество вопит меньшинству оппозиции "Все равно ничего изменить нельзя", именно у общества "современное искусство" - слова ругательные. Пассивное стадо. Тупое, пассивное стадо, не желающее мыслить, считающее способность мыслить - глупостью.
Любите людей созидающих, людей творческих, людей умеющих думать. Их мало и их ненавидят.
Фаулз попал в точку. "Коллекционер" - это правда о людях 20 века. То, от чего мы должны избавиться в 21.
12. Джеймс Джойс "Дублинцы"12. Джеймс Джойс "Дублинцы"
Этому Джойсу еще достаточно далеко до того Джойса, что писал "Улисса". Очень заметна та небрежность письма, которая присуща молодому перу (к слову, в "Улиссе" вообще нет небрежности. Ни одного лишнего слова, ни одной случайности).
Однако при этом уже в этих рассказах Джойс настолько тонко иронизирует над поведением и характерами людей, что иногда ирония попросту не угадывается (и приходится к своему стыду искать сноску, объясняющую, что же все-таки значит его насмешка). Джойс показывает все то накипевшее поверх жизни, все то ненужное, неискреннее, бутафорское, что мы привыкли называть почему-то как раз жизнью. Настоящей жизни, настоящих характеров в "Дублинцах" нет. Там есть это мещанское бессильное неумение жить.
Разболтанность взглядов, показуха, неимение собственного мнения, напускная серьезноть - все, что есть в людях сугубо внешнее, прикрывающее отсутствие внутреннего мира. Финальный рассказ "Дублинцев" - "Мертвые" с одной стороны говорит, что уже умершие люди были несколько лучше нынешнего поколения, героев предыдущих рассказов, с другой стороны показывает, что все герои рассказов - мертвые.
Дублину повезло, что там жил такой человек, как Джойс. Но черты дублинцев, я думаю, подойдут уроженцам любого другого города мира.
13. Максим Горький "Мать"13. Максим Горький "Мать"
Когда я на работе сказал, что я читаю, на меня смотрели очень красноречивыми глазами. Такими глазами смотрят на маньяков. Или на буйных сумасшедших. В их зрачках отражалось общее: "Какой идиот будет по доброй воле это читать?"
Но я читал, да. По доброй воле. И говорю - книга хороша, как и все у Горького. Да, там революционная шелуха и что?
Я не буду распинаться по поводу того, что, мол, это роман матери всех революционеров и вообще о Матери с большой буквы. Это само собой разумеется.
Я хочу поговорить о другой матери, о которой сама Власова говорит в самом конце - о правде. Власова называет ее матерью всех свободных людей, и она права. Рабочим с самого рождения внушается определенный алгоритм жизни, по которому они и живут. Всем удобно. Эта ложь, что жизнь может быть только такой и никакой другой, это поставленное на конвейер производство доступных рабочих рук и безвольного быдла, не бывает вечной. И Горький пишет о правде, о торжестве правды и о свободе, а отнюдь не о революции. Его время было такое, что невозможно было бы написать о правде на иной почве. Только на теме рабочего движения. Просто тогда не осознавали, что их угнетатели, их эксплуататоры, дворянство и буржуа - такие же не знающие жизни люди, не свободные, погрязшие в лжи, причем все больше - в собственной. Все, чем они и отличались - это размером кошелька.
Просто до поры до времени правда никого не интересовала. До XX века мир был построен на удобной лжи религии, молодого капитализма и старой монархии. XX век все сломал. Он уничтожил эту удобную ложь, ради неудобной правды.
Однако, к сожалению, России еще ни разу не везло - правду она так и теряет, раз за разом, впрягаясь (с энтузиазмом и пылающими речами) в кабалу новой удобной лжи.
14. Артур Конан Дойл "Этюд в багровых тонах"14. Артур Конан Дойл "Этюд в багровых тонах"
Привет с Бейкер-Стрит! Эту повесть я сожрал за один вечер, внезапно вспомнив себя в 15-16 лет, когда я вот так же, за вечер одолевал почти 300 страниц текста. А все потому, что текст читается до абсурда легко и быстроэто вам не Джойс, Дойл вообще, как я понял, не парился насчет поиска новых форм, красивых описаний и т. д. Как он описывает Холмса? Пфф, тупо забабахивает список — это он умеет, это не умеет, а это умеет, но все равно дурной какой-то. Четко. По пунктам. Причем это легко ему прощается, потому что жанр-то эпистолярный, а автор записок — доктор, которому в силу профессии угодно писать списком, а не текстом.
Начало положено. Весь Шерлок Холмс будет прочитан.
15. Артур Конан Дойл "Знак четырех"15. Артур Конан Дойл "Знак четырех"
Теперь понятно, как эти детективщики пишут сотниговна повестей в год. Конан Дойл их научил. Знаете, чем отличается "Знак четырех" от "Этюда в багровых тонах"? Ничем! Они одинаковые.
Схема сюжета стандартна:
Убийство в помещении взрослого мужчины
Расследование, в ходе которого Холмс говорит "Я уже почти разгадал эту тайну", хотя всем вокруг вообще нихера непонятно.
Экзотические фигуранты дела (В "Этюде..." — американские мормоны, в "Знаке..." — индийские каторжники).
Убийца обязательно много лет вынашивает "план мести"
Преступники как будто специально разбрасывают тайные символы, вместо того, чтобы оставлять как можно меньше улик ("Этюд..." — надпись Rache кровью, в "Знаке..." — знак четырех на бумажке).
Разгадка и история убийцы.
Конец, предвещающий продолжение.
Да с такой схемой эти детективы можно гнать километрами. Только вот мне стало скучно уже на середине "Знака...", потому что — знакомо. Блин, а ведь есть те, кто читают Донцову. Ребята, вы невероятно унылые и скучные люди, если можете это читать.
П. С. Холмс — безнадежный наркоман. Ему нужны либо запутанное дело, либо ампула с кокаином. В принципе особой разнице нет. И то и другое — наркотик. Впрочем, все мы наркоманы.
16. Анатолий Мариенгоф "Циники"16. Анатолий Мариенгоф "Циники"
На "Циников" у меня ушло три хороших вечера в Питере — так хорошо и ненапряжно они читались. И каждый вечер я растекался по креслу или где там мне сиделось и сходил с ума от этого прелестного языка. А, как выпукло, объемно, как по-настоящему он пишет!
Вообще сюжет, героев и даже текст "Циников" я уже знал, потому что ходил в театр. Но театр, как бы он ни был хорош, не передал того, что передает Мариенгоф через эти буквы, складывающиеся в прекрасные слова, которые настолько необычно и настолько круто переплетаются между собой.
Уметь писать так же — значит уметь писать все
17. Джек Керуак "На дороге"17. Джек Керуак "На дороге"
Всегда считал, что битники — крутые ребята. Они познали свободу, они наплевали на устои мира их родителей, они решили жить по своему, они "познали время". О да, и Керуак, главный их воспеватель, написал целый большой роман, который позволяет "врубиться" в битничество. Я врубился, и я разочарован.
Да, эти ребята обрели свободу, да эти ребята познали время. Но как бездарно они воспользовались этой свободой и этим временем. Они ни чем не отличаются от остальных людей, они так же как и все, боятся свободы и не знают, что с ней делать и поэтому всячески ее просаживают — просто немного другим способом. На протяжении книги Сальваторе Парадайз несколько раз пересекает США от Нью-Йорка до Сан-Франциско и обратно. Зачем? Просто так, без цели, по одному и тому же пути — туда-обратно, туда-обратно. Это ли познание мира, это ли значит "врубаться во все"? Меня дико раздражала их не собранность, их метания, потому что они не знают чего хотят от жизни и чего хотят от себя. Они скорее растеряли всякую итстину, чем нашли новую. Только в конце они догадываются, что кроме дороги с востока на запад есть еще дорога на юг и едут в Мексику. И главный протагонист — Дин Мориарти — апофеоз этого метания. Под конец он даже разучился говорить, это их бог, главный битник, местный Иисус. Это все тот же Нил Кэссиди, поэт-битник, с которого Кизи писал МакМерфи, но МакМерфи все же оказался другим человеком, МакМерфи знал, что такое по-другому, Мориарти же этого не знает — он все равно жрет то же виски, курит ту же траву и страдает тем же похмельем, что и миллионы других людей на Земле. Он ничерта не открывает нового. К сожалению.
18. Венедикт Ерофеев "Москва-Петушки"18. Венедикт Ерофеев "Москва-Петушки"
Вот это реальный постмодернизм. В смысле такой, после которого понимаешь, что постмодернизм — это не "блять, блять, блять мы ничего не можем придумать, давайте писать побольше неведомой херни". И опять же — язык, прекрасный язык, с ума сойти как все складно и красиво.
Причем идея-то чисто Джойсовская — берешь героя и описываешь его во всех потокосознательных подробностях на коротком промежутке времени. У Ерофеева это поездка на электричке упившегося алкоголика, которого зовут, как ни странно, Веня Ерофеев. И по ощущениям его поездка из Москвы в Петушки — это поездка из ада в рай (Петушки — жасминовое счастье, где ждет девушка с косой от головы до попы, Москва — какая-то грязная непонятная херня, где заблеванные подъезды и ничего кроме них). За это время он активно галлюцинирует, с кем только не разговаривает (пару раз к нему пристают даже бог и сатана, но с ними он не особо коммуникабелен) и какие только истории не рассказывает. И из всего этого пьяного сумбура почему-то вылазят из книги прямо в голову читателю, то есть мне, большие и грандиозные мысли. Я вдруг понимаю, что поезд Москва-Петушки охватывает все знаковые точки истории России, показывает, что такое на самом деле русский человек и почему у него все так плохо получается.
А еще там даны точные рецепты бюджетных коктейлей
"Слеза комсомолки", например. Основные состовляющие там, в основном: жигулевское пиво, денатурат, лак для ногтей и средство от потливости ног 
19. Саша Соколов "Школа для дураков"19. Саша Соколов "Школа для дураков"
Прежде чем читать эту книгу вы должны быть уверены в себе. Уверены, что можете выдерживать такой стиль.
1. У ГГ явное раздвоение личности, потому лицо меняется в произведении ВНЕЗАПНО и по многу раз. Причем в основном превалирует — второе. Типа повествование ведется так, что одна часть личности рассказывает что-то другой части личности.
2. Некоторые части книги пишутся ассоциативным рядом.
3. Большие куски текста вообще не содержат знаков препинания
4. Чувак начинает повествовать об одном, по какой-то ассоциации уходит в совсем другую тему, а через сто страниц говорит: "Ну, мы отвлеклись..." и возвращается.
5. Очень пространные описания. Тоже могут затягиваться страниц на 50.
6. Автор разговаривает с героем.
7. Нелинейное время, что признается в самом тексте. "У нас что-то напутано со временем". Там может существовать все одновременно. ГГ может быть уже взрослым и маленьким одновременно. Мертвые люди могут разговаривать, потому неизвестно умерли ли они уже, или умрут потом. Короче, вообще капец со временем.
8. Сюжет заворочен так, что пересказать его невозможно.
Чтобы поняли:
Домашнее задание: опиши челюсть крокодила, язык колибри, колокольню Новодевичьего монастыря, опиши стебель черемухи, излучину Леты, хвост любой поселковой собаки, ночь любви, миражи над горячим асфальтом, ясный полдень в Березове, лицо вертопраха, адские кущи, сравни колонию термитов с лесным муравейником, грустную судьбу листьев - с серенадой венецианского гондольера, а цикаду обрати в бабочку; преврати дождь в град, день - в ночь, хлеб наш насущный дай нам днесь, гласный звук сделай шипящим, предотврати крушение поезда, машинист которого спит, повтори тринадцатый подвиг Геракла, дай закурить прохожему, объясни юность и старость, спой мне песню, как синица за водой поутру шла, обрати лицо свое на север, к новгородским высоким дворам, а потом расскажи, как узнает дворник, что на улице идет снег, если дворник целый день сидит в вестибюле, беседует с лифтером и не смотрит в окно, потому что окна нет, да, расскажи, как именно
Это очень адекватная часть текста.
Это гениально.
20. Бонни Надзам "Неудачники"20. Бонни Надзам "Неудачники"
Это такой небольшой рассказ, опубликованный в Эсквайре. Типа современная литература.
Сюжет: мужик похоронил отца, сидит курит на остановке, к нему подходит семиклассница, типичная ТП и просит прикурить. Ее на это науськали подруги. Он хватает эту девочку тащит в машину и отвозит к ней домой. И ругает в стиле "Тобой не должны помыкать подруги". А потом сидит и думает: "Это я ее похитил или не считается? Но зато я, наверное, ее чему-то научил". А потом звонит любовнице и притворяется, что он дома, с женой (с которой на самом деле рассорился, но хочет к ней вернуться). Мда. Вот скажите мне: о чем все это?
21. Джеймс Джойс "Портрет художника в юности"21. Джеймс Джойс "Портрет художника в юности"
Итого я скурил уже три его произведения. Курить трудно, тяжело, но, сука, стоит того.
Это уже не "Дублинцы", но еще далеко не "Улисс". Это история о юности Стивена Дедала, который второй по значимости ГГ в "Улиссе". Очень много про религию и ирландское национальное самосознание. Об этом читать довольно скучно. Но! Дедал учится в иезуитской школе. Там бьют линейкой по рукам (по которым вообще бить нельзя, если хотите, чтобы человек оставался полноценным работником) и плетью, если уж совсем — тоже бьют. И там рассказывают про то, какой страшный ад. Представьте мальчика, которому рассказывают все эти ужасы. Да любого ребенка так можно опустить в самое радикальное ХГМ. И Джойс прекрасно показывает, как бедный, напуганный ребенок исповедуется, молится и трясется в страхе перед адом. Потом он, конечно, взрослеет и все эти россказни играют злую шутку и юный Дедал отступается от веры и католической церкви в частности.
Потом много страниц про эстетизм и это тоже достаточно скучно. Все самое интересное — между. О том, как подросток стыдиться своей похоти (потому что церковь внушила, что желать женщину — похоть), боясь своих естественных желаний, которые впервые проявились. О том, как подросток выпадает из своего окружения. О том, как он переживает завышенное ЧСВ "я знаю истину, а все вокруг тупые, я не такой как все". Господи, там столько вот этих деталей, что каждый, кто помнит себя подростком узнает в нем себя. Я вот узнал.
И кстати проявляются уже улиссовские уловки. Каждая глава содержит несколько смысловых и сюжетных слоев. Не так круто, как в "Улиссе", конечно, там не посвящена каждая глава отдельному цвету, отдельной черте характера и т. д. Но видно, что повествование стало слоеным тортом, который можно ковырять и ковырять.
22. Чайна Мьевиль "Вокзал потерянных снов"22. Чайна Мьевиль "Вокзал потерянных снов"
О, какое большое произведение. Месяц ушел, блин.
Итак, это основанное на стимпанке фэнтези и, что приятно, ни то ни другое там не кричит "смотри, смотри шестеренки! Пар! Чух-чух!" или "смотри, смотри магия-шмагия! Эльфы! Экспелиармус!"
Сюжет пересказывать не буду, чтобы не спойлерить, но что могу сказать:
1. Все происходит в весьма атмосферном городе, прям нямка.
2. Некоторые описания очень вкусные, а некоторые такие, что хер поймешь что, где и как
3. Немного удручают псевдонаучные описания какой-нибудь техногенной или магической херни. Выглядит глупо и некрасиво.
4. Чувствуются коммунистические взгляды Мьевиля. Но, к счастью, особо в глаза не бросается.
5. Конец ваще не понравился, такое впечатление, что Чайна решил, что книга итак получается как гребаная война и мир и потому одну из основных линий можно по-быстрому свернуть.
6. Расы — это отдельная тема. Со временем привыкаешь, но... разумные, блять барсуки?! Ходячие кактусы?! Эээ...
7. В этом городе людей за различные провинности могут приговорить к "переделке". Какой угодно. Бывает переделка вполне функциональная, а бывает просто, чтобы поиздеваться. Так, одному мужику тупо залепили рот куском кожи. Вот это прям круто.
И... грустное. У Мьевиля есть маньяк, ведущий индивидуальную анархическую войну — убивает чиновников, милиционеров и т. д. Изощренным способом в силу того, что он тоже "переделанный". И зовут его, блин, Джек-Полмолитвы.
И кого же он мне напоминает и кого хрена настолько?!
В целом — достаточно занимательно. Советую.
23. Артур Конан Дойл "Приключения Шерлока Холмса"23. Артур Конан Дойл "Приключения Шерлока Холмса"
Ну что сказать. Большая часть рассказов как под копирку сделаны. Дойл продолжает обсирать современников, неиллюзорно восхваляя себя: в одном из произведений Ватсон читал "современный роман", который ему показался серым и скучным по сравнению с тем делом, которое вел Холмс. В последнем рассказе устами Ватсона и Холмса Дойл рассуждает о том, охуенные у него рассказы или нет. Вывод очевиден, ага. Хотя именно последний рассказ мне показался наиболее интересным: была в нем какая-то острая жилка.
Холмс персонаж идеализированный, что я не очень люблю. Да, он закидывается кокаином, да у него ЧСВ до небес, но все эти отрицательные черты меркнут, когда Дойл начинает расписывать какие тупые у Холмса коллеги: Лестрейд и прочие следователи. Такое впечатление, что в полицию Скотленд-Ярда набирают исключительно имбецилов.
В общем и целом, рассказы вполне катят, но автор — не ня. При всем уважении.
24. Хантер Стоктон Томпсон "Страх и ненависть в Лас-Вегасе"24. Хантер Стоктон Томпсон "Страх и ненависть в Лас-Вегасе"
Блин, я даже не знаю, что написать. Круто. Укуренно. Автор журналист, а не писатель. Вот прям вообще. У него даже концовка журналистская. И подход тоже. И да, если сравнивать с "На дороге" Керуака, то это произведение оказалось мне гораздо ближе. Здесь герой не как говно в проруби хотя бы и его действия имеют хоть какие-то причины.
Теперь надо оба фильма посмотреть
25. Федор Сологуб "Мелкий бес"25. Федор Сологуб "Мелкий бес"
Произведение без положительных героев. Сплошные мерзавцы, идиоты, дегенераты и просто дураки. ГГ — Передонов — так вообще жутчайшее сочетание всякого ужаса. Спит с двоюродной сестрой, суеверный параноик, при этом жестоко наивный, михантроп в плохом смысле этого слова — в радость сделать людям какую-нибудь гадость, если они ему не нравятся. Если же от человека что-то зависит, то Передонов подстелется под него всеми возможными способами. Окружающие его люди не намного лучше и оправдать я могу разве что Сашу с Людмилочкой. Саша, он еще ребенок и ничерта не понимает, в отличие от штуки в его штанах, а Людмилочка просто немного нимфоманка, шо ж теперь. Хотя, учитывая современные тенденции, то при аналогичном случае в наше время все бы бегали и орали про педофилку, которая развратила бедного мальчика.
Интереснее становится, когда Передонов начинает малость двигать башней и ловить глюки. Появляется эпизодическое нечто под названием недотыкомка и одно лишь это слово заставляет симпатизировать этому странному существу.
26. Виктор Пелевин "Затворник и Шестипалый"26. Виктор Пелевин "Затворник и Шестипалый"
Типа миниповесть о двух бройлерных цыпленках. Инкубаторские курицы — явная аллегория на социум (они так и называются), у них есть свой мироуклад, в рамках которого они готовятся к "решительному этапу", т. е. эволюционированию в еду. Затворник и Шестипалый как аутсайдеры, решили сбежать из бойлерной.
Вообще видно, что Пелевин в активном поиске. Даже в процессе написания. Видно, что он мечется в поисках оригинальных идей, а их, идей, полнейший дефицит, потому что все уже написано. Чем-то напинает дуэльные рассказы на олде. Только исполнение покруче. Типа когда начпис пытается придумать что-то оригинальное на тему.
Поднятые темы тоже годны, но подаются очень в лоб. Аллегория — прием старый как мир, а все мысли аффтара напрямую передаются читателю через диалоги героев. Впрочем, может, это и правильно, иначе растянулась бы эта повесть не на сто страниц, а на триста и получилась бы тягомотина.
27. Виктор Пелевин "Водонапорная башня"27. Виктор Пелевин "Водонапорная башня"
Как-то не очень круто ставить отдельно сюда такое маленькое чтиво, но сам факт этого тегста интересен, поэтому.
Короче, это одно предложение. Правда, оно замнимает 22 страницы. Ы. Читать надо внимательно, не отвлекаясь, но меня отвлекали, потому впечатление смазалось. В принципе видно, что Пелевин подмазывается под Джойса. Его приемчики. В 22 страницы одного сложноподчиненного предложения Пелевин уместил всю жизнь обычного мужчины, родившегося в СССР и готовящегося помирать в рашке. Помните по интернету ходил прикол, про человека, который типа вертикальная лужа. Так вот, тут Пелевин сказал примерно то же самое, но другими словами. Водонапорная башня=человек. Этим и прикольно это произведение.
В остальном, эх, Виктор, как вас колбасило-то, наверное, когда вы давили из себя все эти оригинальности. И, когда выдавливалось, вы вдруг осознавали, что все уже придумано и в выдавленном нет ничего нового. В таком случае лучше не издеваться над буквами и писать нормальные книги.
28. Энтони Берджесс "Заводной апельсин"
Не, вот про то, что с ним в тюрьме сделали — круто было. В остальном — история о том, как малолетний подонок стал обычным взрослым, из тех что на диване сидят и пузо чешут. Блять. История о том, что подонок стал "просто человеком"? Эээ... Вот если бы подонок преодолел себя и стал бы кем-то... Не знаю, короче.
По мне так очень не очень. Слишком много абсолюта, слишком много "это плохо", "это хорошо". Антиутопия Замятина по сравнению с этой куда более качественно сделана, ее было читать - не оторвешься. У Хаксли же все как-то... наивно. Все сводится к одному выбору: счастье и удобство или красота и истина. Общество Хаксли выбрало счастье и удобство, и он этот выбор, понятное дело, осуждает. Построенное им общество - тоталитарное общество потребления, где люди даже уже не рождаются, а выводятся в бутылках. Шести разных видов. Альфы - умные, сильные, развитые, могут мыслить свободно и даже творчески. Беты - умные, но уже чистые технари, фантазировать и мечтать уже не умеют. Гаммы - выполняют работы не слишком утруждающие ум, с детства им внушается, что гаммой быть круто, потому что не надо работать умом. Дельты - специально выведенные карликами стада близнецов, выполняющие тяжелые работы на заводах и т. д. И эпсилоны - полукретины, делающие работу не требующую квалификации. Это может быть и прикольно, но нисколько не ново и интересно. Наивно. Противоположность этого: Бернард, сомневающаяся альфа, Гермгольц, альфа, которая хочет стать писателем и Дикарь, которого родила живая мать в резервации. Их желание - это шекспировская мутотень. Бернард - сломлен системой. Гермгольц попросил сослать его на остров где он мог бы писать, а Дикарь - идиот. Он хотел героических поступков, страданий, романтической любви и бла-бла-бла...
Не люблю такую дихотомию.
2. Жан-Поль Сартр "Тошнота"2. Жан-Поль Сартр "Тошнота"
Я по горло сыт одушевленными предметами, собаками, людьми, всеми этими самопроизвольно шевелящимися мягкими массами
Сартр сделал мое настроение в январе. Настоящий гений, разбивший в пух и прах своим произведением неприятную мне ницшеанскую философию, вывернув наизнанку все, даже знаменитые слова Декарта. Один из немногих авторов, который совпал в унисон с моими мыслями, он тоже, как и я, попытался сделать такой эксперимент: остановить ход мыслей в своей голове, и он также потерпел неудачу. Правда, герой, Антуан Рокантен, делает это от отчаяния, от ощущения Существования, которое его страшно бесило. Он шикарно передал - здесь я не смогу это передать, я так не умею, у меня не хватает ни слов ни мыслей - что существует только существование (Сартр вообще любит тавтологии). Что только идиот мог придумать волю к власти, что какая к черту, вообще воля? Есть только существование, никакой воли нет и нет смысла жизни - смысл жизни, это одно большое ничто. Герой сильно удивлен ходу своих мыслей, ему, как и потом мне, читателю, трудно было смириться, что он рожден - ради ничего. Что мир - это ни что-то великое и мы часть этого, как считают реалисты, ни что-то вокруг сознания человека, как считали романтики, а просто что попало. Теперь я понимаю откуда такая прорва пост-модернистов сейчас. Люди просто врубились, что мир - это куча земли и немного органики, которая по ней ходит. Что нет судьбы, нет права (Сартр плюется на это право), нет ничего этого пафосного и такого не настоящего. Есть только существование и от него никуда не денешься.
3. Габриэль Гарсиа Маркес "Сто лет одиночества"3. Габриэль Гарсиа Маркес "Сто лет одиночества"
Литература - самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми
Мне много раз говорили о том, какое это отвратительное произведение и как его невозможно читать и вообще. Однако я, к слову будучи тоже не сильно в восторге от отсутствия главного героя и от растянутого в целый век сюжета, зачитывался этой книгой. Маркес описывал судьбу семьи Буэндиа, сумасшедшей семьи всю жизнь проживающей в одном и том же доме. Каждый член этой семьи, находясь даже на вершине славы или в центре внимания оставался тотально, бесконечно, до невозможности одинок. Всех этих бесконечных Аурелиано и Хосе Аркадио (других имен в романе практически и не было, что вносило невообразимую путаницу) объединяло одиночество, хотя они радикально различались. Все, кому давали имя Аурелиано росли тощими скуластыми затворниками, которые знали, что "с одиночеством можно договорится", которые при этом, оставаясь затворниками нередко становились героями, известными всей округи. Хосе Аркадио же, плотные и крепкие, обладающие внушительными мужскими достоинствами проводили свою жизнь в праздности, пиршествах и оргиях, но все равно оставались одинокими среди безудержного веселья, созданного ими самими. В городе Макондо, основанном первым Буэндиа и уничтоженном после смерти последнего, фантастика перемешалась с реальностью. Там падали с неба желтые цветы, там розы начинали пахнуть полынью, предвещая чью-то смерть, там бродили ангелы с обрезанными крыльями, там люди в прямом смысле слова возносились на небо, а люди могли летать на циновке. Мертвые ходили среди живых и разговаривали с ними. При этом Буэндиа совершенно спокойно относятся ко всем этим фантастическим реалиям, зато удивляются магнитам, льду, паровозам и телефону.
Все это столь запутывает читателя, что распутаться потом невозможно. Читатель чувствует себя на месте этой идиотической семьи, которая запуталась в своем одиноком столетии, в своем тщетном стремлении не быть одинокими. В результате в старости любой из героев понимает, что все равно пришел к одиночеству и вся его борьба была тщетной. И вообще вся жизнь прошла в этой борьбе с одиночеством, то есть она прошла мимо.
По сути вся жизнь человека - это борьба с одиночеством, причем борьба тщетная. Маркес утверждает - в старости ты все равно будешь один. И поэтому люди проживают ту глупую жизнь, которую проживают. А не ту которую хотели когда-то прожить.
4. Борис Виан "Пена дней"4. Борис Виан "Пена дней"
Люди не меняются, меняются только вещи
Если не заниматься самокопанием, если на время, хотя бы на чуть-чуть забыть о том, что внутри тебя есть человек, есть мысли, если забыть о психологии, то начнет казаться, что мир вокруг тебя изменчив. Что каждый день происходит что-то новое, вещи меняют свою форму и назначение, люди ведут себя странно и неадекватно, каждый день превращается в то, что у Сартра в "Тошноте" случалось лишь изредка - приключение.
Я не знаю, что сказал мне Виан на этих двухстах страницах, где он легко и с юмором иронизирует над миром. Возможно, он действительно описал сумасшедший и бредовый, невозможный в наших рациональных и ограниченных рамках, мир только для того, чтобы показать, что жизнь - это всегда приключение. Возможно, он решил специально извратить сартровское Существование, перевернуть его с ног на голову, вывернуть наизнанку. Чтобы бредовое человеческое сознание оказалось снаружи - на наших с вами улицах, а мир, вся Вселенная - внутри нас.
В любом случае, он снимает с нашей жизни накипевшую пену - и показывает ее. Показывает, что не надо лезть вглубь, чтобы разобраться. Надо смотреть на то, что вышло за пределы нашего разума - на пену, которая плавает на поверхности нашего сознания и никогда туда не погрузится.
Люди в этом романе действительно не меняются - меняется окружение. На глазах богатый дом человека, начавшего страдать, мучиться и грустить превращается в какую-то халупу, которая в конце концов обваливается, на улицах происходит какое-то сумасшествие, а в легких вместо опухоли прорастает белоснежная лилия.
Этот мир слишком далеко от пределов нашего разума, чтобы полностью оценить его и понять. Этот мир в какой-то мере и есть наш разум - несобранный, хаотичный, неуправляемый - и потому мы не можем понять его - как никогда не сможем понять самих себя.
5. Уильям Голдинг. "Повелитель мух"5. Уильям Голдинг. "Повелитель мух"
Дети - самые жестокие существа на Земле. Они могут гнобить, бить, убивать - и при этом не чувствовать никаких мук совести и прочих ограничений, которые могли бы их остановить. Дети жестоки просто потому, что еще не знают жестокости.
Итак, умирающий в атомной войне мир пытается спасти детей от смерти. Детей эвакуируют на самолете, но самолет не долетает до пункта назначения и разбивается около необитаемого острова. Никто из взрослых не выжил. Выжили только дети возрастом от шести до двенадцати. Что остается этим детям? Строить какое-то подобие человеческого общества.
Естественно почти сразу начинается борьба. Любому детскому обществу нужен альфа-самец, как молодой цивилизации требовался сильный монарх. И таких, конечно же, оказалось двое.
Их противостояние - это противостояние дикости и цивилизации. Ральф, главный герой, сын доброго отца-одиночки, капитана корабля, старается удержать маленькое сообщество детей в русле старой цивилизации, все крутиться вокруг того, чтобы их скорее спасли. Для этого Ральф придумал одно - поддерживать костер, чтобы на фоне неба был заметен дым. Вся его идеология крутится вокруг костра, вокруг последнего обломка цивилизации, последней попытки вернуться туда.
Его оппонент - Джек, староста церковной школы, предводитель хора, - опьянен "миром без взрослых", его символ - отрубленная голова свиньи на шесте, символ дикости, символ нового мира без всякой цивилизации. Первое время Ральф удерживает свою власть, проводит собрания - некое подобие прямой демократии. Но затем дети все больше погружаются в дикость, племя Джека растет, племя Ральфа - уменьшается. Дети придумывают себе Зверя - сначала как простой ночной страх, а потом - в целый культ. Зверя превращают в подобие языческого бога, его боятся и ему преподносят дары. Дикость и жестокость, стремление все упрощать - все, что есть в детях, побеждает. Что интересно, все выжившие - мальчики. Скорее всего, Голдинг не ввел девочек просто из этических соображений, а возможно потому, что помимо всего прочего началась бы еще и "битва за самок".
В любом случае, это прекрасная иллюстрация того из чего человек действует и почему он это делает. Голдинг, благодаря детям, объяснил нам и нашу цивилизацию, где усложнились термины и правила, но по сути - все остается все тем же - борьба за огонь стала борьбой за ресурсы, борьба за превосходство стала борьбой за власть и влияние, а жестокость осталась жестокостью, только еще более страшной.
6. Джордж Оруэлл "1984"6. Джордж Оруэлл "1984"
В отличие от Хаксли, который в "О дивном новом мире" все-таки дает инакомыслящим, свободным людям надежду, Оруэлл не оставляет человеку ни единого шанса. Если у Хаксли есть возможность для инакомыслящего оказаться "на острове", в стороне от цивилизации и получить свое естественное "право быть несчастным", то у Оруэлла человек не имеет права даже на это. Человек не имеет права ни на что. Даже на собственной пространство в нескольких кубических сантиметрах черепной коробки.
У каждого человека есть то, что он не сможет вытерпеть. Боль и пытки можно терпеть. А это - нет. Партия использует это, чтобы воспитать человека. В нашем мире пока еще нельзя залезть в мозг человеку и назвать черное - белым. А там - это удается. Когда они ломают этим героя он понимает, что предал того, кого обещал не предавать. По сути же он предал человека. Когда он не выдержал - все человеческое в одночасье рухнуло, человек исчез, осталась только Партия, состоящая из каких-то существ не могущих называться людьми.
Вот такое будущее предрекал Оруэлл. Но какой бы страшной, ужасающей и темной ни была антиутопия - реальность все равно будет страшнее. О да, за нами не следят "мониторы", нас не пытают в подвалах Министерства Любви и мы все еще можем быть искренними и открытыми, пока еще мы уверены в то, что уж туда, под череп, никто залезть не сможет, что наш личный, нерушимый мир, и он не разрушится никогда.
Проблема лишь в том, что теперь это и не нужно. За нами не нужно следить - мы сами все (с удовольствием) рассказываем. Зайди в твиттер любого человека, почитай его стену в социальной сети и полистай блог - этого уже достаточно, чтобы потянуть за нитку и выведать все, что нужно. Реклама глушит нас почище навязчивого бормотания "монитора" (не зря ведь он называется монитор, очень смахивает на современные компьютеры - он и слышит тебя, и видит и при этом каждое мгновение вталкивает тебе в голову тонны и тонны информации). Разделение труда приучило нас верить дяденькам в белых халатах, не видя диплома о медицинском образовании или в военной форме, не видя удостоверения. Мы вообще любим верить.
Социум все равно приведет твой разум в ту или иную удобную (для него) систему. А если система не получается и в голове остается хаос, тебя садят в специальное здание с теми самыми дядями в белых халатах.
Оруэлл просто немного неточно назвал конечную цель манипуляции личностью. Он решил, что Партии нужна власть в чистом виде. Просто не угадал. Нашему обществу нужно поддерживать оборот экономических благ и приведенная в систему голова индивидуума этому ого-го как содействует.
Ведь каждый из нас знает, какую пасту надо купить, на какую работу устроиться, какой бизнес открыть, на какой машине ездить. Это система. От нее никуда не денешься.
7. Хулио Кортасар "Игра в классики"7. Хулио Кортасар "Игра в классики"
Это очень-очень-очень крутое произведение! Но все говорят, что у них от него взрыв мозга. Ваще в литературе не щарят. Все здесь
8. Альбер Камю "Чума"8. Альбер Камю "Чума"
тут
9. Альбер Камю "Посторонний"9. Альбер Камю "Посторонний"
тут
10. Кен Кизи "Над кукушкиным гнездом"10. Кен Кизи "Над кукушкиным гнездом"
Тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан
Я предавался определенному занятию, которое в нашем обществе считается постыдным. И я заболел. Не от занятия, надо думать, а от ощущения, что на меня направлен громадный, страшный указующий перст общества и миллион глоток выкрикивает: "Срам! Срам! Срам!" Так общество обходится со всеми непохожими
Характер Рэндла Макмерфи, главного героя этого романа, списан с поэта-битника, вдохновителя многих писателей того времени, Нила Кэссиди:
Это поколение, поколение-бит, наверное, самые значимые товарищи в литературе 20 века. Ремарк, Хэмингуэй, Фицжеральд и прочие господа плюнули на социум после войны, отделили себя от него и сказали: "Нам пофиг как жить". Хаксли, Оруэлл, Замятин и господа испуганно и обреченно описали социум и то, к чему он может привести. Кортасар, Сартр, Виан и господа полезли вглубь, препарировали социум и показали всю его гнилую сущность.
А эти господа и их последователи - показали обществу большой и красивый средний палец и объявили ему войну. Они сказали, что будут жить так, как хочется им. Их тошнит от всего, что производит социум. Самое страшное для них - пятидневный рабочий день и телевизор вечером.
Вождь Бромден, от лица которого ведется повествование, называет социум Комбинатом. Его явно свихнувшийся мозг видит всю сущность этого Комбината - люди уже давно не люди, внутри вместо плоти и крови у них шестеренки, гайки и пружины, Комбинат настолько управляет ими, что они перестали быть людьми и стали машинами. Сумасшедший считает, что везде, в стенах и в полу вделана аппаратура, направленна на подавление человека, что есть агенты Комбината, которые подавляют все человеческое и превращают его в еще один винтик социума. Такой агент - старшая сестра их отделения Гнусен. Жестко накрахмаленная, с механической улыбкой на лице, перетянутая, чтобы скрыть все женское - она настоящий жрец Комбината и самое для нее важное - воспитать больных, сделать их винтиками социума. Противостояние Макмерфи и Гнусен - это противостояние человека и общества, человека, который никогда не согласится жить по предписанию социума, которого тошнит от принятого распорядка.
Невозможно сказать, кто победил. Социум очень сложно победить, особенно, если ты один, особенно, если люди собранные вокруг тебя сразу же из людей превращаются в кроликов, как только ты уходишь и социум оказывает на них давление.
Однако вся проблема в том, что социум никогда не сможет победить человека. Никогда. Потому что он сам состоит из людей. Все остальное - винтики, машины, стремление все свести в систему - это лишь внешнее. Последним отчаянным рывком Макмерфи вспарывает это внешнее и находит внутри человека - вспарывает этот чертов халат на Гнусен, пытается ее задушить и, хотя это у него не выходит, он победил: "форма была теснее прежней и накрахмалена еще туже, она уже не могла скрыть того, что сестра - женщина".
Это успокаивает. Потому что социум - это самое страшное, что можно придумать. Самое страшное. Пятидневный рабочий день и вечерний телевизор.
11. Джон Фаулз "Коллекционер"11. Джон Фаулз "Коллекционер"
Никогда еще я не проникался настолько искренней и настоящей ненавистью к выдуманному человеку. Я не знаю, что такое сделал Фаулз, но я возненавидел его главного героя - он объединил в себе все то, что я ненавижу в этой жизни.
Я ненавижу невежество и мещанство. Я ненавижу, когда уничтожают красоту. Ненавижу, когда ограничивают свободу человека. Ненавижу любой вид коллекционирования - это признак психического расстройства.
Главный герой похищает девушку и запирает ее в подвале. Он такой молодец, что ему от нее не надо ничего такого плохого. Наоборот, он все готов сделать для нее, всячески оберегать и так далее. Лишь бы она только была вот тут, с ним рядом. Всегда. В его коллекции.
Господи, да было бы в тысячу раз лучше, если бы он ее изнасиловал! Это был бы хотя бы акт потребления красоты, хоть что-то. Он же мещанин. Импотент. Импотент во всех смыслах. Крайнее воплощение мещанства: он не может даже спать с женщиной, не говоря уже о том, чтобы создавать что-то.
Мне очень нравится его подход: он тщательно планирует нечто (лучше всего у него получается планировать свое бездействие), а потом это называется у него "стечением обстоятельств". "Стечение обстоятельств", "Оно само", "Мы не могли ничего поделать" - оправдания слабых за свое бездействие.
Я думал, что не люблю потребителей, но этот тип людей еще хуже. Мещане. Они даже не хотят потреблять. Они не хотят, чтобы что-то менялось. Они не умеют создавать и полностью невежественны. Они довольны тем, что им "дал бог". Это такие люди, которые говорят "так плохо живем, ну да ладно, лишь бы войны не было". Тетушка так его, ГГ, и воспитывала: "Ты должен быть благодарен богу, что можешь ходить". Коллекционеры - крайний тип мещан. Они - уничтожители красоты. Любой вандал лучше их в миллионы раз. Коллекционер убирает картину в чулан. Маньяк обливает ее кислотой. Знаете, чем маньяк лучше? Он осознает красоту того, что уничтожает. Можно сказать, что он и совершает свой ужасный акт из-за осознания этой красоты. Коллекционер - импотент. Он никак не может взаимодействовать с красотой. Он может только запереть ее в чулан.
Фаулз соотносит этот случай с тем, что вообще происходит в мире: мещанство побеждает людей созидающих. То, что Глатт сделал с Мирандой - это то, что общество каждый день, каждый час делает с искусством. Уничтожает его. Берет на измор. Именно общество вопит меньшинству оппозиции "Все равно ничего изменить нельзя", именно у общества "современное искусство" - слова ругательные. Пассивное стадо. Тупое, пассивное стадо, не желающее мыслить, считающее способность мыслить - глупостью.
Любите людей созидающих, людей творческих, людей умеющих думать. Их мало и их ненавидят.
Фаулз попал в точку. "Коллекционер" - это правда о людях 20 века. То, от чего мы должны избавиться в 21.
12. Джеймс Джойс "Дублинцы"12. Джеймс Джойс "Дублинцы"
Этому Джойсу еще достаточно далеко до того Джойса, что писал "Улисса". Очень заметна та небрежность письма, которая присуща молодому перу (к слову, в "Улиссе" вообще нет небрежности. Ни одного лишнего слова, ни одной случайности).
Однако при этом уже в этих рассказах Джойс настолько тонко иронизирует над поведением и характерами людей, что иногда ирония попросту не угадывается (и приходится к своему стыду искать сноску, объясняющую, что же все-таки значит его насмешка). Джойс показывает все то накипевшее поверх жизни, все то ненужное, неискреннее, бутафорское, что мы привыкли называть почему-то как раз жизнью. Настоящей жизни, настоящих характеров в "Дублинцах" нет. Там есть это мещанское бессильное неумение жить.
Разболтанность взглядов, показуха, неимение собственного мнения, напускная серьезноть - все, что есть в людях сугубо внешнее, прикрывающее отсутствие внутреннего мира. Финальный рассказ "Дублинцев" - "Мертвые" с одной стороны говорит, что уже умершие люди были несколько лучше нынешнего поколения, героев предыдущих рассказов, с другой стороны показывает, что все герои рассказов - мертвые.
Дублину повезло, что там жил такой человек, как Джойс. Но черты дублинцев, я думаю, подойдут уроженцам любого другого города мира.
13. Максим Горький "Мать"13. Максим Горький "Мать"
Когда я на работе сказал, что я читаю, на меня смотрели очень красноречивыми глазами. Такими глазами смотрят на маньяков. Или на буйных сумасшедших. В их зрачках отражалось общее: "Какой идиот будет по доброй воле это читать?"
Но я читал, да. По доброй воле. И говорю - книга хороша, как и все у Горького. Да, там революционная шелуха и что?
Я не буду распинаться по поводу того, что, мол, это роман матери всех революционеров и вообще о Матери с большой буквы. Это само собой разумеется.
Я хочу поговорить о другой матери, о которой сама Власова говорит в самом конце - о правде. Власова называет ее матерью всех свободных людей, и она права. Рабочим с самого рождения внушается определенный алгоритм жизни, по которому они и живут. Всем удобно. Эта ложь, что жизнь может быть только такой и никакой другой, это поставленное на конвейер производство доступных рабочих рук и безвольного быдла, не бывает вечной. И Горький пишет о правде, о торжестве правды и о свободе, а отнюдь не о революции. Его время было такое, что невозможно было бы написать о правде на иной почве. Только на теме рабочего движения. Просто тогда не осознавали, что их угнетатели, их эксплуататоры, дворянство и буржуа - такие же не знающие жизни люди, не свободные, погрязшие в лжи, причем все больше - в собственной. Все, чем они и отличались - это размером кошелька.
Просто до поры до времени правда никого не интересовала. До XX века мир был построен на удобной лжи религии, молодого капитализма и старой монархии. XX век все сломал. Он уничтожил эту удобную ложь, ради неудобной правды.
Однако, к сожалению, России еще ни разу не везло - правду она так и теряет, раз за разом, впрягаясь (с энтузиазмом и пылающими речами) в кабалу новой удобной лжи.
14. Артур Конан Дойл "Этюд в багровых тонах"14. Артур Конан Дойл "Этюд в багровых тонах"
Привет с Бейкер-Стрит! Эту повесть я сожрал за один вечер, внезапно вспомнив себя в 15-16 лет, когда я вот так же, за вечер одолевал почти 300 страниц текста. А все потому, что текст читается до абсурда легко и быстро
Начало положено. Весь Шерлок Холмс будет прочитан.
15. Артур Конан Дойл "Знак четырех"15. Артур Конан Дойл "Знак четырех"
Теперь понятно, как эти детективщики пишут сотни
Схема сюжета стандартна:
Убийство в помещении взрослого мужчины
Расследование, в ходе которого Холмс говорит "Я уже почти разгадал эту тайну", хотя всем вокруг вообще нихера непонятно.
Экзотические фигуранты дела (В "Этюде..." — американские мормоны, в "Знаке..." — индийские каторжники).
Убийца обязательно много лет вынашивает "план мести"
Преступники как будто специально разбрасывают тайные символы, вместо того, чтобы оставлять как можно меньше улик ("Этюд..." — надпись Rache кровью, в "Знаке..." — знак четырех на бумажке).
Разгадка и история убийцы.
Конец, предвещающий продолжение.
Да с такой схемой эти детективы можно гнать километрами. Только вот мне стало скучно уже на середине "Знака...", потому что — знакомо. Блин, а ведь есть те, кто читают Донцову. Ребята, вы невероятно унылые и скучные люди, если можете это читать.
П. С. Холмс — безнадежный наркоман. Ему нужны либо запутанное дело, либо ампула с кокаином. В принципе особой разнице нет. И то и другое — наркотик. Впрочем, все мы наркоманы.
16. Анатолий Мариенгоф "Циники"16. Анатолий Мариенгоф "Циники"
На "Циников" у меня ушло три хороших вечера в Питере — так хорошо и ненапряжно они читались. И каждый вечер я растекался по креслу или где там мне сиделось и сходил с ума от этого прелестного языка. А, как выпукло, объемно, как по-настоящему он пишет!
Вообще сюжет, героев и даже текст "Циников" я уже знал, потому что ходил в театр. Но театр, как бы он ни был хорош, не передал того, что передает Мариенгоф через эти буквы, складывающиеся в прекрасные слова, которые настолько необычно и настолько круто переплетаются между собой.
Уметь писать так же — значит уметь писать все
17. Джек Керуак "На дороге"17. Джек Керуак "На дороге"
Всегда считал, что битники — крутые ребята. Они познали свободу, они наплевали на устои мира их родителей, они решили жить по своему, они "познали время". О да, и Керуак, главный их воспеватель, написал целый большой роман, который позволяет "врубиться" в битничество. Я врубился, и я разочарован.
Да, эти ребята обрели свободу, да эти ребята познали время. Но как бездарно они воспользовались этой свободой и этим временем. Они ни чем не отличаются от остальных людей, они так же как и все, боятся свободы и не знают, что с ней делать и поэтому всячески ее просаживают — просто немного другим способом. На протяжении книги Сальваторе Парадайз несколько раз пересекает США от Нью-Йорка до Сан-Франциско и обратно. Зачем? Просто так, без цели, по одному и тому же пути — туда-обратно, туда-обратно. Это ли познание мира, это ли значит "врубаться во все"? Меня дико раздражала их не собранность, их метания, потому что они не знают чего хотят от жизни и чего хотят от себя. Они скорее растеряли всякую итстину, чем нашли новую. Только в конце они догадываются, что кроме дороги с востока на запад есть еще дорога на юг и едут в Мексику. И главный протагонист — Дин Мориарти — апофеоз этого метания. Под конец он даже разучился говорить, это их бог, главный битник, местный Иисус. Это все тот же Нил Кэссиди, поэт-битник, с которого Кизи писал МакМерфи, но МакМерфи все же оказался другим человеком, МакМерфи знал, что такое по-другому, Мориарти же этого не знает — он все равно жрет то же виски, курит ту же траву и страдает тем же похмельем, что и миллионы других людей на Земле. Он ничерта не открывает нового. К сожалению.
18. Венедикт Ерофеев "Москва-Петушки"18. Венедикт Ерофеев "Москва-Петушки"
Больше пейте, поменьше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма
Вот это реальный постмодернизм. В смысле такой, после которого понимаешь, что постмодернизм — это не "блять, блять, блять мы ничего не можем придумать, давайте писать побольше неведомой херни". И опять же — язык, прекрасный язык, с ума сойти как все складно и красиво.
Причем идея-то чисто Джойсовская — берешь героя и описываешь его во всех потокосознательных подробностях на коротком промежутке времени. У Ерофеева это поездка на электричке упившегося алкоголика, которого зовут, как ни странно, Веня Ерофеев. И по ощущениям его поездка из Москвы в Петушки — это поездка из ада в рай (Петушки — жасминовое счастье, где ждет девушка с косой от головы до попы, Москва — какая-то грязная непонятная херня, где заблеванные подъезды и ничего кроме них). За это время он активно галлюцинирует, с кем только не разговаривает (пару раз к нему пристают даже бог и сатана, но с ними он не особо коммуникабелен) и какие только истории не рассказывает. И из всего этого пьяного сумбура почему-то вылазят из книги прямо в голову читателю, то есть мне, большие и грандиозные мысли. Я вдруг понимаю, что поезд Москва-Петушки охватывает все знаковые точки истории России, показывает, что такое на самом деле русский человек и почему у него все так плохо получается.
А еще там даны точные рецепты бюджетных коктейлей
"Слеза комсомолки", например. Основные состовляющие там, в основном: жигулевское пиво, денатурат, лак для ногтей и средство от потливости ног 19. Саша Соколов "Школа для дураков"19. Саша Соколов "Школа для дураков"
Прежде чем читать эту книгу вы должны быть уверены в себе. Уверены, что можете выдерживать такой стиль.
1. У ГГ явное раздвоение личности, потому лицо меняется в произведении ВНЕЗАПНО и по многу раз. Причем в основном превалирует — второе. Типа повествование ведется так, что одна часть личности рассказывает что-то другой части личности.
2. Некоторые части книги пишутся ассоциативным рядом.
3. Большие куски текста вообще не содержат знаков препинания
4. Чувак начинает повествовать об одном, по какой-то ассоциации уходит в совсем другую тему, а через сто страниц говорит: "Ну, мы отвлеклись..." и возвращается.
5. Очень пространные описания. Тоже могут затягиваться страниц на 50.
6. Автор разговаривает с героем.
7. Нелинейное время, что признается в самом тексте. "У нас что-то напутано со временем". Там может существовать все одновременно. ГГ может быть уже взрослым и маленьким одновременно. Мертвые люди могут разговаривать, потому неизвестно умерли ли они уже, или умрут потом. Короче, вообще капец со временем.
8. Сюжет заворочен так, что пересказать его невозможно.
Чтобы поняли:
Домашнее задание: опиши челюсть крокодила, язык колибри, колокольню Новодевичьего монастыря, опиши стебель черемухи, излучину Леты, хвост любой поселковой собаки, ночь любви, миражи над горячим асфальтом, ясный полдень в Березове, лицо вертопраха, адские кущи, сравни колонию термитов с лесным муравейником, грустную судьбу листьев - с серенадой венецианского гондольера, а цикаду обрати в бабочку; преврати дождь в град, день - в ночь, хлеб наш насущный дай нам днесь, гласный звук сделай шипящим, предотврати крушение поезда, машинист которого спит, повтори тринадцатый подвиг Геракла, дай закурить прохожему, объясни юность и старость, спой мне песню, как синица за водой поутру шла, обрати лицо свое на север, к новгородским высоким дворам, а потом расскажи, как узнает дворник, что на улице идет снег, если дворник целый день сидит в вестибюле, беседует с лифтером и не смотрит в окно, потому что окна нет, да, расскажи, как именно
Это очень адекватная часть текста.
Это гениально.
20. Бонни Надзам "Неудачники"20. Бонни Надзам "Неудачники"
Это такой небольшой рассказ, опубликованный в Эсквайре. Типа современная литература.
Сюжет: мужик похоронил отца, сидит курит на остановке, к нему подходит семиклассница, типичная ТП и просит прикурить. Ее на это науськали подруги. Он хватает эту девочку тащит в машину и отвозит к ней домой. И ругает в стиле "Тобой не должны помыкать подруги". А потом сидит и думает: "Это я ее похитил или не считается? Но зато я, наверное, ее чему-то научил". А потом звонит любовнице и притворяется, что он дома, с женой (с которой на самом деле рассорился, но хочет к ней вернуться). Мда. Вот скажите мне: о чем все это?
21. Джеймс Джойс "Портрет художника в юности"21. Джеймс Джойс "Портрет художника в юности"
Есть науки гуманитарные, а есть науки полезные
Жизнь гораздо скучнее, чем даже ты ее себе представляешь
Итого я скурил уже три его произведения. Курить трудно, тяжело, но, сука, стоит того.
Это уже не "Дублинцы", но еще далеко не "Улисс". Это история о юности Стивена Дедала, который второй по значимости ГГ в "Улиссе". Очень много про религию и ирландское национальное самосознание. Об этом читать довольно скучно. Но! Дедал учится в иезуитской школе. Там бьют линейкой по рукам (по которым вообще бить нельзя, если хотите, чтобы человек оставался полноценным работником) и плетью, если уж совсем — тоже бьют. И там рассказывают про то, какой страшный ад. Представьте мальчика, которому рассказывают все эти ужасы. Да любого ребенка так можно опустить в самое радикальное ХГМ. И Джойс прекрасно показывает, как бедный, напуганный ребенок исповедуется, молится и трясется в страхе перед адом. Потом он, конечно, взрослеет и все эти россказни играют злую шутку и юный Дедал отступается от веры и католической церкви в частности.
Потом много страниц про эстетизм и это тоже достаточно скучно. Все самое интересное — между. О том, как подросток стыдиться своей похоти (потому что церковь внушила, что желать женщину — похоть), боясь своих естественных желаний, которые впервые проявились. О том, как подросток выпадает из своего окружения. О том, как он переживает завышенное ЧСВ "я знаю истину, а все вокруг тупые, я не такой как все". Господи, там столько вот этих деталей, что каждый, кто помнит себя подростком узнает в нем себя. Я вот узнал.
И кстати проявляются уже улиссовские уловки. Каждая глава содержит несколько смысловых и сюжетных слоев. Не так круто, как в "Улиссе", конечно, там не посвящена каждая глава отдельному цвету, отдельной черте характера и т. д. Но видно, что повествование стало слоеным тортом, который можно ковырять и ковырять.
22. Чайна Мьевиль "Вокзал потерянных снов"22. Чайна Мьевиль "Вокзал потерянных снов"
О, какое большое произведение. Месяц ушел, блин.
Итак, это основанное на стимпанке фэнтези и, что приятно, ни то ни другое там не кричит "смотри, смотри шестеренки! Пар! Чух-чух!" или "смотри, смотри магия-шмагия! Эльфы! Экспелиармус!"
Сюжет пересказывать не буду, чтобы не спойлерить, но что могу сказать:
1. Все происходит в весьма атмосферном городе, прям нямка.
2. Некоторые описания очень вкусные, а некоторые такие, что хер поймешь что, где и как
3. Немного удручают псевдонаучные описания какой-нибудь техногенной или магической херни. Выглядит глупо и некрасиво.
4. Чувствуются коммунистические взгляды Мьевиля. Но, к счастью, особо в глаза не бросается.
5. Конец ваще не понравился, такое впечатление, что Чайна решил, что книга итак получается как гребаная война и мир и потому одну из основных линий можно по-быстрому свернуть.
6. Расы — это отдельная тема. Со временем привыкаешь, но... разумные, блять барсуки?! Ходячие кактусы?! Эээ...
7. В этом городе людей за различные провинности могут приговорить к "переделке". Какой угодно. Бывает переделка вполне функциональная, а бывает просто, чтобы поиздеваться. Так, одному мужику тупо залепили рот куском кожи. Вот это прям круто.
И... грустное. У Мьевиля есть маньяк, ведущий индивидуальную анархическую войну — убивает чиновников, милиционеров и т. д. Изощренным способом в силу того, что он тоже "переделанный". И зовут его, блин, Джек-Полмолитвы.
И кого же он мне напоминает и кого хрена настолько?!
В целом — достаточно занимательно. Советую.
23. Артур Конан Дойл "Приключения Шерлока Холмса"23. Артур Конан Дойл "Приключения Шерлока Холмса"
Ну что сказать. Большая часть рассказов как под копирку сделаны. Дойл продолжает обсирать современников, неиллюзорно восхваляя себя: в одном из произведений Ватсон читал "современный роман", который ему показался серым и скучным по сравнению с тем делом, которое вел Холмс. В последнем рассказе устами Ватсона и Холмса Дойл рассуждает о том, охуенные у него рассказы или нет. Вывод очевиден, ага. Хотя именно последний рассказ мне показался наиболее интересным: была в нем какая-то острая жилка.
Холмс персонаж идеализированный, что я не очень люблю. Да, он закидывается кокаином, да у него ЧСВ до небес, но все эти отрицательные черты меркнут, когда Дойл начинает расписывать какие тупые у Холмса коллеги: Лестрейд и прочие следователи. Такое впечатление, что в полицию Скотленд-Ярда набирают исключительно имбецилов.
В общем и целом, рассказы вполне катят, но автор — не ня. При всем уважении.
24. Хантер Стоктон Томпсон "Страх и ненависть в Лас-Вегасе"24. Хантер Стоктон Томпсон "Страх и ненависть в Лас-Вегасе"
Блин, я даже не знаю, что написать. Круто. Укуренно. Автор журналист, а не писатель. Вот прям вообще. У него даже концовка журналистская. И подход тоже. И да, если сравнивать с "На дороге" Керуака, то это произведение оказалось мне гораздо ближе. Здесь герой не как говно в проруби хотя бы и его действия имеют хоть какие-то причины.
Теперь надо оба фильма посмотреть
25. Федор Сологуб "Мелкий бес"25. Федор Сологуб "Мелкий бес"
Произведение без положительных героев. Сплошные мерзавцы, идиоты, дегенераты и просто дураки. ГГ — Передонов — так вообще жутчайшее сочетание всякого ужаса. Спит с двоюродной сестрой, суеверный параноик, при этом жестоко наивный, михантроп в плохом смысле этого слова — в радость сделать людям какую-нибудь гадость, если они ему не нравятся. Если же от человека что-то зависит, то Передонов подстелется под него всеми возможными способами. Окружающие его люди не намного лучше и оправдать я могу разве что Сашу с Людмилочкой. Саша, он еще ребенок и ничерта не понимает, в отличие от штуки в его штанах, а Людмилочка просто немного нимфоманка, шо ж теперь. Хотя, учитывая современные тенденции, то при аналогичном случае в наше время все бы бегали и орали про педофилку, которая развратила бедного мальчика.
Интереснее становится, когда Передонов начинает малость двигать башней и ловить глюки. Появляется эпизодическое нечто под названием недотыкомка и одно лишь это слово заставляет симпатизировать этому странному существу.
26. Виктор Пелевин "Затворник и Шестипалый"26. Виктор Пелевин "Затворник и Шестипалый"
Типа миниповесть о двух бройлерных цыпленках. Инкубаторские курицы — явная аллегория на социум (они так и называются), у них есть свой мироуклад, в рамках которого они готовятся к "решительному этапу", т. е. эволюционированию в еду. Затворник и Шестипалый как аутсайдеры, решили сбежать из бойлерной.
Вообще видно, что Пелевин в активном поиске. Даже в процессе написания. Видно, что он мечется в поисках оригинальных идей, а их, идей, полнейший дефицит, потому что все уже написано. Чем-то напинает дуэльные рассказы на олде. Только исполнение покруче. Типа когда начпис пытается придумать что-то оригинальное на тему.
Поднятые темы тоже годны, но подаются очень в лоб. Аллегория — прием старый как мир, а все мысли аффтара напрямую передаются читателю через диалоги героев. Впрочем, может, это и правильно, иначе растянулась бы эта повесть не на сто страниц, а на триста и получилась бы тягомотина.
27. Виктор Пелевин "Водонапорная башня"27. Виктор Пелевин "Водонапорная башня"
Как-то не очень круто ставить отдельно сюда такое маленькое чтиво, но сам факт этого тегста интересен, поэтому.
Короче, это одно предложение. Правда, оно замнимает 22 страницы. Ы. Читать надо внимательно, не отвлекаясь, но меня отвлекали, потому впечатление смазалось. В принципе видно, что Пелевин подмазывается под Джойса. Его приемчики. В 22 страницы одного сложноподчиненного предложения Пелевин уместил всю жизнь обычного мужчины, родившегося в СССР и готовящегося помирать в рашке. Помните по интернету ходил прикол, про человека, который типа вертикальная лужа. Так вот, тут Пелевин сказал примерно то же самое, но другими словами. Водонапорная башня=человек. Этим и прикольно это произведение.
В остальном, эх, Виктор, как вас колбасило-то, наверное, когда вы давили из себя все эти оригинальности. И, когда выдавливалось, вы вдруг осознавали, что все уже придумано и в выдавленном нет ничего нового. В таком случае лучше не издеваться над буквами и писать нормальные книги.
28. Энтони Берджесс "Заводной апельсин"
Не, вот про то, что с ним в тюрьме сделали — круто было. В остальном — история о том, как малолетний подонок стал обычным взрослым, из тех что на диване сидят и пузо чешут. Блять. История о том, что подонок стал "просто человеком"? Эээ... Вот если бы подонок преодолел себя и стал бы кем-то... Не знаю, короче.
@темы: вольдемарэ постиг, воистину постиг, о, богема!, записки буквофила
-
-
16.09.2012 в 14:49-
-
14.11.2012 в 08:05Айяйяй, как я это не люблю.
-
-
14.11.2012 в 08:09Печально, но это у него частенько проскальзывает.
И да, забыл добавить:
Герои рассказывают о своей беде так: "я родился в Нортшемшпире и мои неприятности начались с того, что доктор, обрезавший мне пуповину чихнул и ножницы соскользнули... *тэн пейджес лэйтер* ...и о, ужас я увидел, что ее нет, а вся постель в крови!"
Сначала я не обратил внимания, потом стал морщиться, потом уже просто ржал)
-
-
14.11.2012 в 13:02-
-
14.11.2012 в 13:10Скорее всего. Скачаю пожалуй савеыкий сериал
-
-
14.11.2012 в 13:18-
-
14.11.2012 в 13:20Придется читать остальные сборники, эх-
-
14.11.2012 в 13:25-
-
14.11.2012 в 13:30а я в книге ручкой подрисовала
-
-
14.11.2012 в 13:32-
-
14.11.2012 в 13:33Не. Блин, если объяснять, то будет спойлер. Вроде весь рассказ на этих человечках и держался же.
-
-
14.11.2012 в 13:35-
-
14.11.2012 в 14:06-
-
29.11.2012 в 14:15Жизненно, чо. Как язык?
-
-
29.11.2012 в 16:32В принципе неплох, но проскакивает частенько то, что я бы назвал "колхозом".
-
-
30.11.2012 в 15:01-
-
30.11.2012 в 15:02-
-
26.12.2012 в 16:20Да суть не в том, имхо...
-
-
26.12.2012 в 16:28-
-
26.12.2012 в 16:46-
-
26.12.2012 в 16:49-
-
26.12.2012 в 17:16А почему он должен был преодолеть себя и стать "кем-то"? И кем? Президентом, лол?
-
-
26.12.2012 в 17:19-
-
26.12.2012 в 17:21я собсно хотел сказать, что он не развивался и не достиг чего-то там в качественно человеческом плане, а тупо остепенился. И это мне и не понравилось
Нууу, это не критерий для оценивания книги
-
-
26.12.2012 в 17:33А должен был? В смысле, как книжный герой.
Про Кролика лучше не читай.
-
-
26.12.2012 в 17:38Да никому он не должен. Просто концовка говно, имхо, и смазывает всю книгу.
Про Кролика лучше не читай.
Чотам?
-
-
26.12.2012 в 17:39Хы, поначалу было непривычно, но когда втягиваешься, то повествование становится риальне вкусным и без этого жаргона уже бы не смотрелось.
Нууу, это не критерий для оценивания книги
Да не, книга-то тем и хороша, что меня ГГ так задел, что я аж ругаюсь.
-
-
26.12.2012 в 17:44Там герой вообще всю книгу мотается, как говно в проруби, и не понимает, что ему нужно, ну и в конце ни к чему особо не приходит.